Марья Моревна
- ПОСЛУШАТЬ -
Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иванцаревич говорит:
- Съем-ка я одного цыпленочка!
- Не ешь, Иван-царевич, - просит заморская птица. - В некоторое время я пригожусь тебе. Пошел он дальше. Видит в лесу улей пчел.
- Возьму-ка я, - говорит, - сколько-нибудь медку. Пчелиная матка отзывается:
- Не тронь моего мёду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе пригожусь.
Он не тронул и пошел дальше. Попадается ему навстречу львица со львенком.
- Съем я хоть этого львенка. Есть так хочется, ажно тошно стало.
- Не тронь, Иван-царевич, - просит львица. - В некоторое время я тебе пригожусь.
- Хорошо, пусть будет по-твоему. Побрел голодный. Шел, шел - стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.
- Здравствуй, бабушка!
- Здравствуй, Иван-царевич. Почто пришел - по своей доброй воле аль по нужде?
- Пришел заслужить у тебя богатырского коня.
- Изволь, царевич, у меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если упасешь моих кобылиц - дам тебе богатырского коня, а нет - то не гневайся: торчать твоей голове на последнем шесте.
Иван-царевич согласился. Баба-яга его накормила, напоила и велела за дело приниматься.
Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул.
Солнышко уж на закате, прилетела заморская птица и будит его:
- Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома. Царевич встал, домой пошел. А баба-яга и шумит и кричит на кобылиц:
- Зачем вы домой воротились?