Ведьма и солнцева сестра
Долго-долго ехал; приезжает наконец к Солнцевой сестрице. Она его приняла к себе, кормила-поила, как за родным сыном ходила. Хорошо было жить царевичу, а все нет-нет да и сгрустнется: захочется узнать, что в родном дому деется. Взойдет, бывало, на высокую гору, посмотрит на свой дворец и видит, что все съедено, только стены осталися! Вздохнет и заплачет. Раз этак посмотрел да поплакал - воротился, а Солнцева сестра спрашивает:
- Отчего ты, Иван-царевич, нонче заплаканный?
Он говорит:
- Ветром в глаза надуло. В другой раз опять то же; Солнцева сестра взяла да и запретила ветру дуть.
И в третий раз воротился Иван-царевич заплаканный; да уж делать нечего - пришлось во всем признаться, и стал он просить Солнцеву сестрицу, чтоб отпустила его, добра молодца, на родину понаведаться. Она его не пускает, а он её упрашивает; наконец упросил-таки, отпустила его на родину понаведаться и дала ему на дорогу щётку, гребенку да два моложавых яблочка: какой бы ни был стар человек, а съест яблочко - вмиг помолодеет!
Приехал Иван-царевич к Вертогору, всего одна гора осталась; он взял свою щётку и бросил во чисто поле: откуда ни взялись - вдруг выросли из земли высокие-высокие горы, верхушками в небо упираются, и сколько тут их - видимо-невидимо! Вертогор обрадовался и весело принялся за работу.
Долго ли, коротко ли - приехал Иван-царевич к Вертодубу, всего три дуба осталося; он взял гребенку и кинул во чисто поле: откуда что вдруг зашумели, поднялись из земли густые дубовые леса, дерево дерева толще! Вертодуб обрадовался, благодарствовал царевичу и пошел столетние дубы выворачивать. Долго ли, коротко ли - поехал Иван-царевич к старухам, дал им по яблочку; они съели, вмиг помолодели и подарили ему платочек; как махнешь платочком - станет позади целое озеро!